Я никогда этого не ожидал. Процесс начался с небольшого, но болезненного ощущения прямо посередине моей правой ягодицы. Очень неприятная проблема, потому что я писатель, корчась, пытаясь заполнить пустые экраны словами.
Сначала я преуменьшил это как какое-то маленькое глупое раздражение, которое исчезнет, как только возникнет. Будучи диабетиком около 25 лет, я склонен к воспалениям и инфекциям. Это было всего лишь очередным в длинной череде прерывистых, раздражающих проблем со здоровьем.
Сегодня медицинские работники используют в некоторых случаях плацебо, эффективность которого уже научно доказана.
Вначале даже не приходило в голову, что это может быть инфекция. У меня не было ни ДТП, ни порезов, ни ссадин, ни царапин, чтобы не всплыло виноватое. Так продолжалось до тех пор, пока он не сохранился и не перерос в открытую рану. Уровень боли также резко вырос.
Я ходил к врачу. Он не думал, что это серьезно. Он выписал рецепт на мягкий антибиотик и крем. Я вышел из офиса, уверенный, что проблема уже в руках. Вернувшись домой, я принял таблетку, нанес крем и наложил повязку.
К тому моменту сидеть за компьютером и выполнять свой ежедневный ритуал письма становилось серьезным испытанием. Боль была настолько сильной, что мне пришлось заставить себя вообще не двигаться. Какое-то время это работало. Я прошел полный курс антибиотиков и приобрел привычку трижды в день очищать и перевязывать открытую рану.
Процесс начался в ноябре прошлого года. Когда у меня закончился пузырек с таблетками, меня накрыла волна разочарования и замешательства. Мне пришлось признать тот факт, что инфекция усилилась, а не улучшилась. Неужели врач поставил неверный диагноз? Он дал мне не тот антибиотик? Хуже того, была ли у меня какая-то новая редкая инфекция?
Я вернулся в его офис в гораздо более взволнованном состоянии, чем во время моего первого визита. Он признал, что был озадачен, но отмахнулся от этого. Я получил новый рецепт на более сильный антибиотик, который потребовал четырех последовательных инъекций.
Я снова вернулся домой, чувствуя себя немного оцепеневшим, но с оптимизмом считая, что этот более сильный инъекционный антибиотик поможет. Я получил уколы и ждал, пока лекарство накопится в моем организме и уничтожит инфекцию. Я ждал и ждал. Ситуация не улучшилась, стало еще хуже.
К тому времени я уже не мог сидеть, и мне было трудно ходить. Боль была постоянной, даже когда я пытался писать лежа. На этот раз, когда я вернулся в кабинет врача, он сказал мне, чтобы я пошел в реанимацию. Он не стал бы пробовать другой антибиотик. На самом деле он казался растерянным.
Вместо этого я пошел в клинику. Врач прописал еще один антибиотик, взял посев для лаборатории и попросил медсестер вымыть рану. Он просто продолжал расти, как будто крем с антибиотиком был плацебо, а инъекции были не чем иным, как водой.
К этому моменту у меня появились симптомы, включая хроническую усталость и первые признаки депрессии. Эти две особенности жизни диабетика, и я знал, что они из себя представляют, как только они возникли. Моя иммунная система была подавлена и использовала всю энергию, которую могла получить из любого доступного источника.
На третьем двухнедельном курсе последнего антибиотика у меня не было никаких надежд. Фактически, я все время был на иголках. Когда я закончил, я не удивился, что он тоже не справился со своей задачей. Тем не менее, мне никогда не приходило в голову, что я могу быть устойчивым к антибиотикам.
К тому моменту я начал рассматривать возможность того, что в моем 71-летнем теле кончился бензин. Уровень моей энергии был настолько низким, а уровень боли настолько высок, что я не мог писать. Я мог только пройти небольшое расстояние до магазина на углу, чтобы отправить корабль, и мое настроение было похоронено в ямах.
Когда я вернулся в кабинет врача, он, похоже, не слишком удивился тому факту, что его рецепт не прошел. Он поместил лабораторный отчет на лайтбокс и указал на него. «Боюсь, результаты показывают, что вы устойчивы ко всем типам антибиотиков, которые у нас есть».
Я просто не мог осмыслить его заявление. Я никогда не думал, что злоупотребляю антибиотиками до такой степени, что моя иммунная система выработала полную толерантность. С другой стороны, никто никогда не говорит вам, где находится эта линия.
Фактически, я проходил по крайней мере один курс каждый из трех предыдущих лет, чтобы вылечить инфекции носовых пазух. Я вышел из офиса в полном замешательстве и не знал, что делать дальше. Врач посоветовал мне назначить операцию по удалению зараженного участка. Я думал, что больницы — отличное место для заражения инфекциями. Мне не хотелось выбирать этот вариант, особенно когда это означало, что я не мог сидеть за компьютером и работать в течение гораздо более длительного периода времени.
Хотите верьте, хотите нет, но весь этот процесс длился четыре месяца, и у меня все еще была инфекция. Я решил выдержать это и посмотреть, сможет ли мое тело мобилизоваться и избавиться от него. Затем у меня возник импульс обратиться к еще одному врачу, женщине, которую я видел раньше и которая произвела на меня впечатление.
Она дала мне спрей, о котором другие доктора никогда не упоминали, Microdacyn. Этот спрей является биологически активным средством для лечения острых и хронических ран, которые трудно зажить. Я применяла и применяла его каждый день, и к моему облегчению стали заметны улучшения.